Введение
История проживания немцев в Российском государстве уходит в глубь веков. С развитием внешнеторговых связей России, приглашением на русскую службу новых и новых иностранных мастеров и военных специалистов приезды в страну, а затем и поселение здесь иноземцев становились все более распространенными явлениями. Закономерно и то, что значительную часть этих поселенцев всегда составляли немцы. Ведь именно с германскими землями Россия издавна поддерживала наиболее тесные связи. Людям XX в., пережившим два ужасающих военных противоборства наших государств, нелегко до конца освоиться с мыслью, что Россия и Германия гораздо чаще были в истории добрыми соседями и даже союзниками, чем непримиримыми противниками. Но это все-таки так - иначе ни о каком массовом поселении немцев в России, конечно, не могло быть и речи, и тогда не представился бы и повод для издания настоящей книги.
Примечательно, что она открывается указом царя Алексея Михайловича о воссоздании в Москве Немецкой слободы, разрушенной почти полвека назад. Это - явное свидетельство того, что уже в середине XVII в. выходцам из Европы, прежде всего немцам, принадлежало заметное место в жизни русской столицы. После этого, в течение двух с лишним столетий, роль немцев в жизнедеятельности Российского государства почти неуклонно нарастала.
Отечественная историография, а также публицистика долгое время характеризовали это явление исключительно как "немецкое засилье", связывая его истоки, в первую очередь, с так называемой бироновщиной. Учитывая живучесть этих исторических стереотипов, составители данной книги были готовы опубликовать любые документы периода десятилетнего правления императрицы Анны Ивановны и ее фаворита Бирона, проливающие свет на подлинное отношение тогдашних правителей России к роли немцев в жизни страны. Увы, не считая единственного указа Анны, ничего примечательного в этом смысле обнаружить не удалось. Анна Ивановна отдавала особое предпочтение не немцам как таковым, а своему привычному курляндскому окружению. Эти люди, немцы по происхождению, действительно толпились вокруг трона императрицы, но уже вскоре после ее смерти от их влияния не осталось и следа. Та же участь постигла и столь известных выходцев из самой Германии, как Остерман и Миних. Политическая карьера этих деятелей достигла высшей точки именно в данный период, однако их последовательное продвижение к вершинам власти началось задолго до "бироновщины", и ближе всех к трону Анны Ивановны оказались в итоге все-таки не они, а курляндец Бирон. Так что тогдашнее "засилье" было скорее курляндским, чем немецким, и к тому же весьма мимолетным.
Несравненно более значимые изменения с точки зрения роли немцев в жизни России произошли в правление Петра I и Екатерины II. Именно при Петре приток немцев, а также других европейцев в страну резко возрос, и публикуемые нами документы позволяют увидеть, почему это происходило. Кроме того, в тот период в итоге Северной войны к России отошли прибалтийские провинции с их сугубо немецким дворянством. При Петре, а не при его племяннице Анне Ивановне остзейские дворяне начали все активней внедряться в российскую правящую элиту. Аналогичные процессы периода правления Екатерины не так сильно бросались в глаза современникам и историкам: она привлекала в Россию не столько известных в будущем военных или государственных деятелей, сколько колонистов - крестьян и ремесленников. Но в дальнейшем они сыграли в жизни России не менее серьезную роль, освоив огромные слабозаселенные, преимущественно окраинные территории и создав на этих землях процветающие хозяйства. При Екатерине немцы впервые стали составлять заметную часть населения не только в столичных городах или остзейских губерниях, но и в целом по стране.
При этом ни Петра, ни даже немку Екатерину никак не отнесешь к ревностным германофилам. С гораздо большим основанием их можно назвать евроцентристами. Они оба, столь разные по происхождению и по характеру своего правления, были одержимы идеей европеизации России, а вопрос о том, какое место должно принадлежать в этом процессе именно немцам, их никогда всерьез не занимал. Весьма показательно, что Екатерина, инициировав приглашение в страну десятков тысяч немцев-колонистов, в дальнейшем интересовалась их судьбой очень мало, и это конечно же не могло пойти на пользу воплощению ее масштабных колонизационных замыслов.
Не считая незадачливого Петра III, молниеносно свергнутого с престола той же Екатериной, среди всех российских правителей к германофилам можно причислить разве что Павла I, который, в отличие от своей матери, чистокровным немцем, как известно, не был. Правление Павла продолжалось слишком недолго, чтобы это пристрастие императора могло изменить судьбы России, но его роль в утверждении позиций немцев в стране была действительно очень весомой. Правда, сыграл он ее вовсе не потому, что насаждал прусские порядки в армии и управлении государством, на чем акцентировали внимание бесчисленные историки и публицисты. Куда более значимы были, на наш взгляд, другие обстоятельства, остававшиеся до сих пор практически незамеченными.
Павел I, как увидят читатели книги, уделял громадное внимание немцам-колонистам, находившимся к моменту его вступления на престол в очень бедственном положении. Ни при одном российском правителе иностранные колонии не подвергались столь серьезному и скрупулезному обследованию, как при Павле, и никто в такой мере не стремился им помочь. Если бы Павлу не удалось вывести совсем еще молодые и слабые немецкие колонии на путь динамичного развития и если бы это его дело не продолжили сыновья - Александр I, а затем Николай I, то еще неизвестно, какая судьба могла постичь амбициозный колонизационный проект Екатерины II и нашлись бы у нас сегодня достаточно весомые основания, чтобы говорить о роли немцев в истории России, или нет. Кроме того, Павел оказал решающее влияние на создание (точнее говоря, восстановление) Дерптского университета, имевшего огромное значение для немецкого населения России (и, конечно, не только для него). Достаточно отметить, что на богословском факультете в Дерпте обучались почти 600 лютеранских пасторов, нашедших применение не только в прибалтийских губерниях, но и в самых разных регионах России далеко за их пределами. Думаю, не ошибусь, если предположу, что именно документы павловского периода, представленные в данной книге, вызовут наибольший интерес как у историков, так и у всех неравнодушных читателей.
Среди российских правителей практически не было не только германофилов, но и явных германофобов. К последним нельзя отнести и Александра III, а тем более Николая II, в правление которых немцам России пришлось пережить нелегкие испытания, нашедшие широкое отражение в нашей книге. Известно, правда, что императрица Мария Федоровна, игравшая в тот период далеко не последнюю роль, отличалась демонстративной неприязнью ко всему немецкому. Но как бы ни относилась к немцам или Германии эта бывшая датская принцесса, не в ее силах было бы, скажем, побудить Александра III, своего мужа, принять в 1892 г. первый в истории акт, серьезно ущемлявший права немалой части немецкого населения России. Политика в отношении немцев, как и любых других народов Российской империи, определялась, конечно, не столько личными симпатиями и антипатиями членов царской семьи или даже самих императоров, сколько общей политической линией, которой придерживались власть имущие. К примеру, политика Александра III и Николая II в отношении немецких подданных неразрывно связана с системой внешнеполитических союзов, в которые в то время было вовлечено Российское государство.
Серьезные изменения в этом отношении начали вызревать уже в 1871 г., с триумфом Пруссии во Франко-прусской войне и образованием после этого Германской империи, что было воспринято в правящих кругах России очень настороженно. Эти события не без основания связывают с последующими акциями российских властей в отношении немецкого населения страны - отменой колонистского статуса в 1871 г. и подчинением бывших колонистов общему Уставу о воинской повинности в 1874 г. Однако существование Союза трех императоров (Российской, Германской и Австро-Венгерской империй), заключенного в 1873 г., охраняло немцев России от явного ущемления их прав. Пока у власти в двух наших странах находились приверженцы российско-германского союза - Александр II и канцлер Горчаков в России, Вильгельм I и канцлер Бисмарк в Германии, - немецкое население Российской империи могло чувствовать себя относительно защищенным.
К несчастью не только для немцев России, но и для самих судеб наших государств, этих людей сменили деятели, предпочитавшие искать союзников вдалеке от своих границ, соответственно, плодя противников и врагов в непосредственной близости. Эта безумная "геополитика", окончательно утвердившаяся при Николае II и Вильгельме II, несмотря на всю их показную взаимную приязнь, не могла не привести к обоюдной катастрофе.
Со времени Первой мировой войны и развала в ее результате Российской и Германской империй прошло уже почти столетие, однако два наших государства все еще ощущают на себе отдаленные последствия тогдашних роковых катаклизмов. В сущности, ни Россия, ни Германия так и не вернулись с этой далекой войны. Тем более это можно сказать о немцах России.
Накануне той войны в Российской империи было около 2,5 млн. немецких жителей. Столько немцев в России или СССР не проживало больше никогда. Сегодня на всем постсоветском пространстве не насчитывается и миллиона таковых, причем в последние полтора десятилетия их число таяло особенно стремительно - на сей раз не вследствие очередных репрессий, а из-за массового отъезда на давно, казалось бы, забытую историческую родину. Этот процесс имеет самые разные причины, но корни многих из них уходят в начало XX в., к "ликвидационному законодательству" Николая II, отраженному в нашей книге во всей его полноте и неприглядности. Именно тогда российские правители впервые дали ясно и недвусмысленно понять немецкому населению страны, что ему больше нет места на территории России.
Немцы Российской империи состояли из нескольких непохожих друг на друга групп, которые так и не успели сложиться в единый народ, хотя и предпосылки, и тенденции к тому, несомненно, существовали. Об этом свидетельствует уже то обстоятельство, столь заметное по нашей книге, что российских чиновников немецкого происхождения отличало особо активное участие в приеме колонистов, а затем в создании немецких колоний, их обустройстве и управлении ими.
Различные группы немцев очень неодинаково появились на территории Российской империи, и покидали они ее тоже каждая по-своему. Отпало от России бывшее Царство Польское - и перестали быть российскими подданными польские немцы; овладели страной большевики - и отправилось в эмиграцию большинство немцев-горожан, принадлежавших к ненавистным для новых правителей имущим классам; вступили в сговор Сталин с Гитлером - и были переселены в Германию немцы со всех территорий, аннексированных Советским Союзом в 1939-1940 гг.: из Прибалтики, Бессарабии, Западной Волыни и т. д.
Самой сложной и трагичной оказалась судьба наиболее многочисленной группы - бывших немцев-колонистов, потомки которых составляют сегодня подавляющее большинство немецкого населения, еще оставшегося на постсоветском пространстве. Вполне закономерно, что им посвящена и основная часть документов, публикуемых в книге. Эти люди стали объектом многовекового, невиданного в истории эксперимента. Сначала российские власти в течение столетия всеми правдами и неправдами привлекали немцев-колонистов в страну, но прошло еще несколько десятилетий - и их потомков стали столь же настойчиво и последовательно из нее выталкивать (или, как было при Сталине, попросту уничтожать).
В чем тут дело - может быть, немцы-колонисты не оправдали надежд, возлагавшихся на них российскими правителями? Эта идея, пущенная в обиход самими российскими властями, имеет давнее происхождение, и следы ее можно обнаружить и в некоторых документах, публикуемых в данной книге. Наиболее распространенная ее версия в переводе на современный язык сводится к следующему: правители России, затрачивая большие казенные средства на привлечение колонистов, рассчитывали, что те не только создадут передовые хозяйства, но и побудят последовать своему примеру окружающих крестьян, в результате чего российский аграрный сектор поднялся бы на качественно новый уровень, - однако на деле этого не произошло.
Звучит весьма логично, хотя подобная цель приглашения иностранных поселенцев в Россию не прослеживается ни в одном из многочисленных документов, посвященных их привлечению. Но что бы там ни декларировалось, эта историческая легенда имеет простое и убедительное опровержение: вплоть до второй половины XIX в. российские власти не предприняли практически никаких усилий для приобщения колонистов к русскому языку. Совершенно очевидно, что полная языковая (и не только языковая) замкнутость колоний в течение целого столетия правителей вполне устраивала. Как же в этих условиях немцы-колонисты могли передавать свой опыт русским крестьянам?
Публикуемые нами документы убедительно свидетельствуют, что цель привлечения в Россию десятков тысяч колонистов состояла вовсе не в этом, а в том, чтобы они и их потомки освоили обширные полупустующие территории на окраинах страны. Но как раз эту задачу российские немцы выполнили с честью.
Основываясь не на легендах, а на фактах, отраженных документами, трудно, на наш взгляд, не прийти к следующему неутешительному выводу: многовековая колонистская эпопея была обречена на печальный финал с самого начала - прежде всего потому, что даже инициаторы, российские власти, совершенно не задумались о ее вероятных отдаленных последствиях. Дело не в том, что она предполагала массовую эмиграцию, - подобные исторические явления давно известны, и нередко они приносили вполне удовлетворительные результаты. В данном случае известные проблемы эмиграционных процессов были многократно усугублены тем, что в России в большом количестве поселились люди, очень далекие от коренных россиян по своему менталитету, традициям, обычаям, всему образу жизни. Единственная возможность навсегда утвердиться в российском обществе состояла для них и их потомков в скорейшей, как теперь принято говорить, интеграции в него. Однако этого не пожелали ни российские власти, ни сами колонисты.
В итоге сложилась ситуация, имеющая мало аналогов в истории: на территории Российской империи сформировались крупные, весьма развитые, замкнутые и - если воспользоваться лексиконом борцов с "немецким засильем" - "чужеродные" анклавы. Нет, их жители, как правило, не тяготели к Германии и хранили верность российской короне, а со временем стали приносить России ощутимую экономическую выгоду. Однако от этого власти не переставали считать их инородным телом в российском государственном организме. Вдобавок ко всему речь шла о выходцах из государства, ставшего с 1880-х гг. основным соперником, а потом и противником России на мировой арене. Именно отсюда настойчивое стремление российских властей ликвидировать эти собственноручно созданные анклавы, ассимилировать их жителей либо тем или иным способом избавиться от них. Правителям Российской империи не было отпущено достаточно времени для решения этих задач, но их дело практически завершили преемники - советские глашатаи "пролетарского интернационализма".
Таким образом, немцы-колонисты и их потомки, невольно став объектом масштабного исторического эксперимента, на своем печальном опыте подтвердили немецкую пословицу, гласящую, что желанным гостем можно быть только один день. Кто в этом повинен и уместно ли здесь вообще говорить о вине? Пусть на эти вопросы, основываясь на содержании книги, попытаются ответить ее читатели.
Таков в самых общих чертах исторический путь, пройденный немецким населением России. Публикуемые нами документы отражают многие этапы и зигзаги этого пути. Другой не менее важной проблемы - конкретной роли, сыгранной немцами в жизни России, - документы, как нетрудно убедиться, касаются только вскользь. Это и понятно: она явно выходит за пределы тематики любых законодательных актов. Поэтому не будем пытаться анализировать ее и мы, тем более что сделать это в рамках нашего краткого введения совершенно невозможно.
О роли немцев в истории России уже написаны целые тома, и число их продолжает расти - настолько многообразной, неоднозначной и непростой является данная тема. Чтобы читатель хотя бы в общих чертах представил, о личностях и событиях какого масштаба здесь идет речь, мы приложили к книге краткие биографические сведения о примерно ста выдающихся немцах, которые жили и работали в России до 1917 г. При этом мы стремились по возможности охватить людей, имевших самое разное происхождение, сферы и место деятельности. В действительности немцев, оставивших заметный след в истории России, было, разумеется, гораздо больше. Многим из них посвящены обстоятельные статьи в трехтомной энциклопедии "Немцы России", издание которой завершает в настоящее время Общественная академия наук российских немцев.
В литературе нередко предпринимались попытки обрисовать роль немцев в жизни России одной краской - то черной, то белой. В подобной манере можно писать публицистику (причем, как правило, невысокого уровня), но конечно же не историю. В данном случае абсолютно ясно одно: без многовековых усилий сотен тысяч и миллионов своих немецких жителей Россия была бы совсем другой страной.
* * *
Проживание немцев в России в течение многих столетий нашло отражение в огромной массе документов. Важнейшее место занимают среди них, конечно, документы высших органов государственной власти, прежде всего - законодательные акты, регламентировавшие все стороны жизни немцев, как и остального населения страны. Многие из таких документов, посвященных немцам России (СССР), уже были опубликованы, и даже не по одному разу. В частности, большая работа проделана в этом направлении за последние 15 лет, когда в нашей стране, после долгого тотального замалчивания истории и жизни ее немецкого населения, опять стали возможны публикации по данной тематике. Тем не менее никто до сих пор не задавался целью издать все основные официальные документы о немцах России за целую историческую эпоху.
Настоящая книга представляет собой первую подобную попытку. Ее хронологические рамки не случайны: дореволюционный период изучен в этом отношении заметно хуже, чем советский. С другой стороны, основные официальные документы, изданные до 1917 г., более обозримы. Большинство из них содержится в трех многотомных официальных изданиях - Полном собрании законов Российской империи, Своде законов Российской империи, Собрании узаконений и распоряжений правительства. Они и были взяты за основу при подготовке данной книги. Правда, при этом оставалась в стороне очень важная тематика, касающаяся судеб немцев России в период Первой мировой войны, - депортация немецкого населения из западных районов страны и репрессии против него, которые осуществлялись не государственными, а военными властями. Поэтому, помимо вышеназванных источников, были привлечены соответствующие документы из Российского государственного военно-исторического архива (РГВИА).
В России до 1917 г. немцам (или преимущественно немцам) было посвящено множество законодательных актов (среди народов Российской империи немцы уступали в этом отношении только евреям - правда, уступали очень значительно). Это объясняется в первую очередь тем, что основная часть немецкого населения долгое время относилась к особому крестьянскому званию - колонистам. Согласно подсчетам дореволюционного историка и юриста Я.Е. Дитца, депутата 1-й Государственной думы, разного рода законоположения о колонистах занимают в Полном собрании законов Российской империи почти 1000 страниц. Показательно, что после отмены колонистского статуса в 1871 г. число законодательных актов, посвященных немцам, сразу же существенно уменьшилось. Кроме того, немалое число официальных актов регламентировало духовные дела "иностранных" конфессий (католичество, лютеранство, реформатство и т.д.), которые исповедовались немцами России. С конца XIX в., особенно в годы Первой мировой войны, к этому добавились многочисленные акты, направленные на ограничение и ущемление прав немецкого населения. В остальном российское законодательство не оказывало немцам особого предпочтения. Скажем, в нашей книге помещено немало документов, посвященных отдельным немецким церквям, учебным заведениям, благотворительным обществам и т. п. Однако аналогичные акты принимались и по остальным заведениям подобного рода - причем, естественно, в гораздо большем количестве.
Вышесказанное позволяет понять, что выявление основных законодательных актов, посвященных немецкому населению России до 1917 г., представляет собой весьма непростую задачу. Мы руководствовались в этой работе следующими критериями.
Во-первых, учитывалась, конечно, значимость документа, т. е. последствия его реализации для немецкого населения России. Законодательных актов, оказавших глубокое долгосрочное воздействие на всех немцев России или хотя бы на значительную их часть, принято за весь дореволюционный период совсем немного, и все они, естественно, помещены в книге. Гораздо больше было актов, изменивших судьбу немецких жителей определенного региона или населенного пункта, примером чего могут служить документы о переселении немцев по каким-либо причинам в другое место. Подобные акты мы, как правило, также старались опубликовать.
Во-вторых, представлялось принципиально важным охватить, по мере возможности, все заметные группы немецкого населения и регионы его проживания. Это удавалось в большинстве случаев, но не всегда. Так, в книге нет документов о жизни многочисленного немецкого населения в польских губерниях - такие акты на центральном уровне просто не принимались. Не считая упоминания в нескольких "ликвидационных законах", в использованных нами источниках ничего не говорится о немецком населении области Войска Донского, Уфимской губернии, Оренбуржья, Сибири, Степного края, Туркестана и некоторых других регионов. Дело в том, что немцы селились здесь либо на частных землях, либо в рамках общей переселенческой политики, и высшие органы власти отдельных документов по их поводу не принимали. С другой стороны, не считая двух жалованных грамот Петра I, а также плана создания Дерптского университета, мы не поместили в книге документов о балтийских (остзейских) немцах. Принятые на их счет акты, как правило, касались весьма специфичных вопросов - у этой группы немцев, преимущественно дворян, была совсем иная история, чем у остального немецкого населения России, принадлежавшего в основном к другим сословиям, прежде всего к крестьянству. Поэтому проблематика балтийских немцев требует отдельного освещения, как это чаще всего и делается в историографии. Напротив, мы стремились как можно шире охватить жизнь немецкого населения российских городов: данная группа немцев имеет очень давнюю историю, представляющую большой интерес. По этому поводу принималось весьма немного законодательных актов, и почти все они помещены в книге.
В-третьих, законодательные акты по немцам России очень неравномерно распределялись во времени. К тому же различные периоды исследованы далеко не в одинаковой мере. С учетом этих обстоятельств мы, например, опустили ряд документов екатерининского периода, изученного лучше остальных, тем более что они были опубликованы Е.Е. Лыковой и М.И. Осекиной (при содействии Общественной академии наук российских немцев) совсем недавно - в 2004 г. в сборнике "Немцы-колонисты в Век Екатерины". Напротив, документы о дальнейшей истории немцев России, особенно с середины XIX в. и до Первой мировой войны, исследованы намного меньше, а потому представлены в книге гораздо полнее. Что касается периода Первой мировой войны, то мы опубликовали все без исключения обнаруженные документы за это время, хотя некоторые из них известны еще с 1993 г. по сборнику В.А. Аумана и В.Г. Чеботаревой "История российских немцев в документах (1763-1992 гг.)". Данный период с его "ликвидационным законодательством" имел огромное, переломное значение в истории немцев России, и любая информация о нем заслуживает тщательного изучения.
В-четвертых, принималась во внимание тематическая направленность документов. Мы публиковали документы, касающиеся целых групп немецкого населения, а не отдельных лиц немецкого происхождения, пусть достаточно известных. Поэтому в книгу не вошли, к примеру, грамоты, выдававшиеся со времен царя Алексея Михайловича немецким купцам, торговавшим в России, а также документы о различных предприятиях, где владельцами были немцы, а персонал составляли в основном люди других национальностей. Далее, мы отдавали предпочтение документам, посвященным различным сторонам жизни немецкого населения, перед документами, которые касались лишь внешних ее условий (пример - акты об органах управления колониями). Кроме того, мы старались избегать неоправданного дублирования документов на одну и ту же тему. Так, многие российские императоры издавали жалованные грамоты жителям известной поволжской колонии Сарепта. С учетом того, что тематика Сарепты и без того представлена в нашей книге достаточно полно, мы опубликовали лишь одну из этих грамот. По аналогичным соображениям опущена Инструкция о внутреннем распорядке и управлении в С.-Петербургских колониях, практически дублирующая соответствующую инструкцию для Новороссийских колоний.
В-пятых, мы стремились как можно полнее опубликовать два основных свода законов, касавшихся немцев Российской империи, - Устав духовных дел иностранных исповеданий и Устав о колониях. Эти своды представляют очень большой интерес, хотя, например, основные положения Устава о колониях содержатся в других документах, публикуемых в книге. Дело в том, что в сводах законов имеется информация обо всех соответствующих законодательных актах, принятых до момента издания этих документов (1857). Принципиально важно, конечно, и то, что своды освещают чрезвычайно значимую тематику: первый - деятельность тех церквей и религиозных сообществ, которые оказывали на жизнь немцев Российской империи глубочайшее влияние; второй - нормы жизни колонистов, составлявших в течение столетия, начиная с 1760-х гг., значительную, а затем и основную часть немецкого населения России.
Аналогичными критериями мы в основном руководствовались и в тех случаях, когда производились необходимые сокращения документов. Опущенные места обозначены отточиями в угловых скобках. Каждый документ имеет редакционный заголовок с указанием года издания (если дата не приводится в заглавии оригинала). Сохранены особенности пунктуации и, частично, орфографии (не считая слов, достаточно распространенных в современном языке, написание которых приведено в соответствие с ныне действующими нормами). Незначительные опечатки исправлены без оговорок, по более существенным (например, ошибки в датах или номерах документов) исправления помещены в квадратных скобках. В квадратных скобках воспроизведены также явные смысловые пропуски. После каждого официально изданного документа указываются источник и выходные данные первой публикации (не считая официальных публикаций), после архивных документов - архивный шифр, подлинность или копийность, способ воспроизведения текста. Подбором архивных документов, их подготовкой к печати и составлением примечаний к ним занимался сотрудник РГВИА И.В. Карпеев. Примечания составителя к данным документам выделены особо.
Примечания к содержанию документов имеют многообразные цели - прояснить значение документа, а при возможности - и обстоятельства его подготовки (принятия); представить необходимую информацию об основных публикациях, освещающих затрагиваемые в нем вопросы, а также об упоминаемых (или подразумеваемых) в документе немецких населенных пунктах, лицах немецкой национальности, других документах и т. п.
Сборник снабжен именным комментарием и именным указателем. Основным источником при составлении именного комментария послужили соответствующие статьи т. 1-2, а также готовящегося к печати т. 3 трехтомного издания "Немцы России. Энциклопедия", выпускаемого Общественной академией наук российских немцев. Авторами этих статей являются: М. Андреев, В. Безотосный, М. и Н. Беэры, Е. Болдина, В. Бородулин, В. Браун, В. Варжапетян, С. Илизаров, Л. Климова, В. Ковригина, Л. Леонидов, В. Любартович, А. Любжин, А. Нарбут, А. Николаева, Ю. Петров, Ф. Петров, А. Плотников, А. Редков, И. Симакова, Ю. Соловьева, В. Степанов, О. Тупицын, О. Щербачев, Е. Юхименко (все - Москва), В. Бём, И. Ботт, А. Вихман, Т. Герхен, В. Гуревич, H. Дунаева, Э. Ерзин, Е. Заблоцкий, Г. Ипполитова, П. Климов, В. Коробова, Ю. Лукосяк, К. Малиновский, М. Микишатьев, А. Михайлов, М. Мюллер, Т. Николаева, В. Регир, В. Рыхляков, О. Федорова (все - С.-Петербург), В. Гришаев (Барнаул), Л. Белковец (Новосибирск), А. Воронихин, О. Лиценбергер, О. Лысикова, В. Мягкая, В. Тотфалушин (все - Саратов), В. Гохнадель (Сегежа), Э. Плесская (Одесса), О. Негру (Кишинев), И. Малов (Гамбург), Э. Даммюллер, А. Дамшау-Боргман, П. Дрыла, Т. Помиан (все - Дюссельдорф), А. Энгель-Брауншмидт (Киль), Г. Гейдебрехт (Штутгарт).
Составители выражают признательность сотрудникам Научной библиотеки Государственного архива Российской Федерации, Российского государственного военно-исторического архива за помощь в подготовке данного сборника.
В.Ф. Дизендорф
Сборник документов, подготовленный Общественной академией наук российских немцев, отражает жизнь и деятельность немецкого населения в Российском государстве. Книга содержит основные документы, принятые по этим вопросам высшими органами государственной власти, а также военным командованием России. Хронологические границы книги (1652-1917) охватывают весь период дореволюционной российской истории, в течение которого немецкое население играло значимую роль в жизни Российского государства.