Шмидт Альвинус (Schmidt, Alwinus) родился в 1940 в столице Белоруссии, городе Минске, в большой семье поволжских немцев. Во время войны семья Шмидт оказалась в Германии, после войны все были репатриированы и отправлены в Сибирь, где их ждали голод, холод, нищета и унижения.
В Сибири Альвинус получил семилетнее образование, приобрёл много рабочих профессий. Работал путейцем, рабочим-строителем, трактористом, укладчиком асфальта, бульдозеристом, монтажником, слесарем, каменщиком и бригадиром бригады каменщиков. Служил в Советской Армии в ракетных войсках в звании сержанта. Продолжил образование в Киргизии и Эстонии. Обучался во Фрунзенском техникуме лёгкой промышленности, в 1973 году закончил Таллиннский политехникум по специальности «Промышленное и гражданское строительство».
С 1976 года проживает в Германии. В настоящее время на пенсии. С детства любит литературу, поэзию. В настоящее время увлекается генеалогией, изучением истории своего рода. Появилась потребность в написании воспоминаний. В 2013 году вышла первая его книга «Память сердца». Но память не молчит. Воспоминания приходят снова.
Тайга - кормилица наша
Сколько семей российских немцев оказались волею судьбы на сибирских просторах! И чаще - не добровольно, а принудительно. Там, среди тайги, началась борьба за жизнь, за выживание. Боролись с холодом, с нищетой, с голодом - верным спутником нищеты. Сколько бы времени ни минуло, картинки из той поры постоянно всплывают в моей памяти. Одни вызывают улыбку, другие - ком в горле. Вот очередная картинка, а вместе с ней и размышления. О нас, о жизни нашей.
После репатриации в 1945 году судьба забросила нашу семью в Иркутскую область, Тайшетский район, деревню Пишет - ей суждено было стать последним местожительством перед снятием комендатуры. Как ни горька была жизнь в Пишете, но человек, приспосабливаясь к новым условиям, получает от жизни и какие-то новые познания, приобретает необходимые навыки. Так было со всеми нами. Так было со мной, восьмилетним мальчишкой.
Здесь, в деревне Пишет, я получил первые знания о природе, первые навыки по собиранию ягод и грибов, по ориентированию в лесу - в настоящей тайге!
Ягодная пора начиналась с весны - поисками лесной земляники - и заканчивалась осенью, походами по бруснику и клюкву. Как только появлялись первые проталины от снега, ходили собирать черемшу. Это было легче всего: ещё не нашел черемшу, но знаешь заранее, куда тебе идти надо - такой сильный запах шёл от неё. За версту учуешь. А как попал на поляну, так на коленочки встаёшь и срезаешь ножичком или срываешь листья до земли. Пока наши сумки не были полны, мы и не думали возвращаться. С виду листья черемши очень похожи на листья ландыша, которые, однако, очень ядовиты, что мы отлично знали. Цветы ландыша мы собирали чуть позже, когда сбор урожая черемши заканчивался. А заканчивался он, когда всё поле становилось белым - черемша зацветала. Цветущую не рвали: надо ведь было думать и о завтрашнем дне, дать растению возможность размножаться.
Всё собранное в тайге: черемшу, цветы, ягоды, грибы - на следующий же день относилось на базар, который находился примерно в 15 км от нашей деревни. После продажи на вырученные деньги покупали в ларьках хлеб, иногда сахар, крупу, вермишель или макароны. Всё это тащили на своих хрупких плечиках домой. На рынок - с грузом, домой - тоже с грузом, и всё это проделывали восьми-десятилетние мальчишки, без которых дома работающие умерли бы с голоду. Ведь нашим старшим братьям и сёстрам приходилось трудиться в колхозе за палочки (трудодни), на которые только в конце года должны были выдать зерно (если, конечно, что-то оставалось после плановой сдачи государству). Нередко этого зерна хватало только на следующий весенний посев. А то, что колхозники не получат зерна на заработанные ими трудодни, не интересовало никого. Вот мы, детвора, и были кормильцами взрослых. Такова была участь детей российских немцев, сосланных в глухие места Сибири, Севера и Урала.
А память вновь возвращает меня в тайгу, где все тропки были нами исхожены. Теперь наступало время крапивы и лебеды. Из них мама варила разные супы, а точнее - похлёбку. В конце лета собирали шиповник, сушили его, зимой им лечились от всяческих недугов, в основном, от простуды и поноса. Сушёную ягодку брали в рот и сосали, как конфетку. Других-то сладостей мы и не знали. Ну и, конечно же, чай из шиповника - ведь в нём так много разных витаминов и минералов! Плоды крупные, мясистые, ярко- красные или оранжевые, собираешь их - и некогда обращать внимание на кровоточащие уколы шипов, главное - быстрее наполнить своё ведёрко и - домой.
Сегодняшние дети не знают никаких забот, мы же думали, как выжить, как не пропасть с голоду. И тайга нам помогала. Вот уж и черника поспела. Тоже ягода полезная. Её нам приходилось собирать, к нашему огромному сожалению, как раз в то время, когда особенно кусачими, активными были комары. Их самкам, чтобы продолжить род, нужна кровь. Мы собирали чернику, отбиваясь от комаров; проклинали и мошку. Поляны с черникой находились далеко от деревни, в глубокой тайге. Тайга, как известно, очень коварная - легко можно заблудиться. Но у нас был свой компас - голова. Запоминали, в каком направлении заходим в лес. Определялись по деревьям, по солнцу. На стволе дерева с северной стороны растёт мох, а с южной его нет; с южной же стороны всегда больше сучков, чем с северной.
Чернику мы ели сырую, и вареники из черники мама стряпала. Очень вкусные вареники из черники. Сушили ягоду и на зиму - хорошее средство от простуды и поноса. А какое объедение - черничное варенье! Но основную массу собранной ягоды продавали на базаре.
Была ещё ягода голубица (так мы её называли), а какое у неё правильное название - я не знаю. Может, голубика? Растёт она на кустарниках в полметра высотой, очень похожа на чернику видом, и листочки такие же, только кустики черники коротенькие, сантиметров 15-20 высотой. Ягода такая же и цветом, и видом, только крупнее и не такая сладкая. Если попадаешь на поляну с голубицей, быстро начинает болеть голова и появляются галлюцинации - исходит от кустов голубики или от рядом растущих нам не знакомых кустов какой-то дурманящий запах. Поэтому мы старались побыстрее покинуть такие поляны и уходили искать чернику. Часто бывало, что черника и голубика росли на одном месте, и тут уже выбора не было: мы оставались, приготовившись перетерпеть неизбежную головную боль. Сбор голубицы шёл быстро, так как она крупнее черники, да и не надо ползать на коленях: рвали её стоя.
Бруснику собирали мы очень охотно, а было её видимо-невидимо. Хотя растёт, а вернее, стелется эта ягода по земле и собираешь её, как чернику, на коленях, но это - одно удовольствие. Во-первых, брусника не мнётся в руках. Во-вторых, растёт она гроздьями на веточках. Рукой захватишь гроздь, потянешь на себя - и горсть полна ягодок. Местное население засыпало бруснику и клюкву в кадки, заливало её на зиму холодной водой. И мы тоже научились так делать. Конечно, всё это зимой замерзало, но доставали ягоды из кадки свеженькими.
Легко и быстро собирали рябину. Её тоже замораживали на зиму. Все перечисленные ягоды спасали нас от полной дистрофии. Но я ещё не про все ягоды рассказал - как же мог я не назвать в первую очередь малину и землянику! Ведь они вкусны, как никакие, но главное, о чём мы всегда помнили, - отличное средство при простуде. У малины шли в дело и листья: их сушили, и зимой получался чай превосходный. Варенье варили из всех ягод.
Черёмуха использовалась и в сыром, и в сушёном, и в молотом виде. Отличное вяжущее средство. Так как нас, детей, в семье было много, так получалось, что всегда кто-нибудь чем-нибудь да болел. Вот такими таёжноягодными средствами мама нас и лечила. Впрочем, мы и сами уже знали, когда какую ягодку или травку принимать надо. Смородина чёрная - ещё один кандидат в лекари с огромным количеством витамина С. А ведь есть ещё красная смородина... Да всех даров тайги и не перечислишь! Как я уже упомянул, свежую ягоду мы носили на рынок за 15 км и на вырученные деньги покупали хлеб, сахар, крупу и т. д. Вот и получается, что эти дары таёжные спасали нас не только от недугов, но и, в первую очередь, от голода. Ведь без хлеба голода не одолеешь.
А как же не рассказать про грибы! Тайга давала их нам в изобилии. Особо богатой была она в наших краях на белые грибы. Называли их местные жители ласково - «боровики». Росли боровики в избранных местах. Посмотришь - в грибной семье еще много маленьких, значит, срезать нельзя. Оставляешь их «на потом», на завтра. Запоминаешь это место и навещаешь его периодически. Так же обращались мы и с лисичками. Они ведь тоже живут семействами. Белый гриб и лисички мама жарила свежими. А вот грузди засаливали в кадках на зиму.
Вот такая она, ТАЙГА!!!
Разная... Может быть коварной, опасной и мстительной. Надо знать и блюсти её законы. Сколько людей пропало в тайге навсегда, навечно.
Бывало, как «закрутит» - и ходишь по кругу, сам того не замечая. Такое бывало и с нами в начале знакомства с тайгой. Потом мы с ней сдружились, бережно с ней обращались, и она дарила за это свои сокровища. Я не ошибся: не просто дары, сокровища! Как иначе назовёшь то, что спасает от верной гибели? Тайга, родная тайга, именно ты стала нашей кормилицей. Ничего не жалела для большой семьи Шмидт. По всем законам природы условия, в которых пришлось выживать моей семье, порождали серьезные простудные или кишечные заболевания, но... мы болели редко, редко и кашляли, а ведь жили впроголодь, ходили босыми да раздетыми, так как нечего было ни обуть, ни надеть. Теперь я знаю - кто и что нас, кроме Бога, хранило и оберегало. Потому скажу так: Спасибо тебе, Господь наш! Спасибо и тебе, матушка тайга, ты моей семье и мне жизнь спасла да здоровье подарила!!! Да разве только нам? Всем российским немцам, кто лишился дома, лишился родины. Ты, безмолвная тайга, нас спасала в тяжёлую годину наших скитаний. Как забыть тебя и твою щедрость? Я помнить тебя буду всегда, потому и решил рассказать о тебе - пусть и дети мои, и внуки мои знают, как досталась нам жизнь, какою ценой. И что в этой борьбе за жизнь была ты, наша тайга.
Январь 2014 года