ПРЕДИСЛОВИЕ.

К числу самых ходких заблуждений принадлежит предрассудок, будто эпохи революций крайне бесплодны в художественном отношении, а активные участники революционной борьбы не бывают способны создавать художественные ценности. Этот предрассудок можно опровергнуть целым рядом исторических фактов. Достаточно вспомнить хотя бы, что английская революция XVII века выдвинула гигантское дарование Мильтона. Наша современная литература тоже свидетельствует о полной возможности сочетания революции и искусства.

Бела Иллеш — коммунист, активный участник советской революции и гражданской войны в Венгрии, активный революционный борец в Прикарпатской Руси, шесть раз арестованный буржуазным правительством Чехословакии. И, тем не менее, этот активный пролетарский революционер находит время и силы для того, чтобы создавать немаловажные художественные ценности. Еще в 1917 году Бела Иллеш выпустил в Венгрии пацифистскую книгу, — в то время не такое распространенное явление, а в 1919 году вышла из печати его книга «Спартак», уже проникнутая идеями классовой борьбы пролетариата. С тех пор его произведения — «Раздавленные люди», «Золотой гусь», «Николай Шугай», «Красные сказки» и др. — появляются и отдельными изданиями и на страницах периодической печати разных стран, на разных языках.

Нет ничего удивительного, что революционер и коммунист Бела Иллеш, и как художник, тяготеет к социальным проблемам, к социальным темам. Его прежде всего интересует наша бурная и величавая эпоха, «эпоха войн и революций». Он подходит к ней без романтической мистики, без истеричной сентиментальности, без ходульного пафоса. Он прост и реалистичен, как проста и реальна классовая борьба пролетариата.

Белла Иллеш умеет художественно вскрывать классовые противоречия, раздирающие современное общество. Он не дает символических абстракций, не дает безличного стада, не дает кукол с наклеенными этикетками: «пролетарий», «буржуа», «крестьянин», — нет, он показывает нам живых людей с их индивидуальными особенностями, с их радостями и страданиями, с их героизмом и слабостями. Но за этими чертами индивидуальной психологии Иллеш всегда умеет вскрывать социальные, классовые корни этой психологии. Не являясь безжизненными, похожими друг на друга автоматами, герои Иллеша в то же время всегда носят на себе ясный отпечаток той или иной социальной формации. Так преломляется в литературе марксистское миропонимание.

Достаточно приглядеться к тому, как удается Иллешу вскрыть социально-экономические корни психологии крестьянства. В повести «Ковер Степана Разина», предлагаемой вниманию читателя, дана отчетливая характеристика крестьянской психологии: в этой книге нет нехудожественной публицистики, но в то же время читатель видит, как рабская зависимость крестьянского хозяйства от природы порождает религиозность крестьянства, как замкнутость деревенского мирка мешает крестьянам понимать связь событий, суживает их кругозор, как все это порождает узкий эмпиризм крестьянина. Разве не великолепна сцена, когда собравшаяся беднота, со скукой слушая рассказ Мартина Вагнера о революции, упорно переводит разговор на ожидающееся прибытие лошадей? И в то же время мы видим, как, под благотворным влиянием городского пролетариата и под давлением эксплуатации кулачества, дает трещину косность крестьянской бедноты, начинается обновление деревни. В другой прекрасной повести «Николай Шугай» Иллешу удалось художественно и убедительно показать, как пере-численные выше отрицательные стороны крестьянства губят революционное движение в деревне, если это движение развивается без руководства индустриального пролетариата.

Георг Гервег еще в 40-х годах XIX столетия написал свою изумительную «Песню ненависти», — этот патетический гимн священной вражде к тирании. Эта великая ненависть угнетенных к угнетателям, ненависть, которая «священнее любви святой», нашла себе прекрасное творческое выражение в произведениях Иллеша. Он не только удачно изображает пробуждение этой ненависти в трудящихся массах, нет, само его творчество насквозь пропитано этой классовой враждой к поработителям. Это сказывается на той убийственной иронии, с которой Иллеш рисует представителей эксплуатирующих классов. Однако, беспощадно бичуя сынов гниющего капитализма, Иллеш никогда не впадает в то же время в грубую карикатурность, всегда остается верен художественной правде, всегда сохраняет, чувство меры и такт.

Не следует думать, что революционность Иллеша влечет за собой идеализацию и казенный оптимизм в изображении классовой борьбы. Наоборот, он вовсе не скрывает неизбежных темных, отрицательных сторон революционного движения. Стоит только вспомнить сцену изнасилования жены полицейского чиновника повстанцами Николая Шугая, чтобы убедиться, что Иллеш менее всего прикрашивает действительность. Не менее ярко нарисовал Иллеш в повести «Золотой гусь», разложение, проникшее в значительные круги венгерской коммунистической эмиграции, мыкающей горе в Вене. Тут и склоки, и взаимное недоверие, и мания преследования. Но все эти темные стороны не заслоняют от Белы Иллеша основного смысла нашей эпохи, основного смысла нашей борьбы. И в той же повести «Золотой гусь» мы видим, как активная революционная борьба быстро излечивает товарищей от обычных болезней эмигрантщины. Правдиво и убедительно звучат слова секретаря партийного комитета, сказанные в ответ на жалобы героя повести по поводу эмигрантских склок: «Некрасиво? Конечно, цвет абрикосового дерева или же восход солнца красивее. Но, знаете ли, я часто радуюсь этому безобразию, потому что из него я вижу лишь то, что мы уже неспособны погрязнуть в обыкновенной жизни, мы не можем стать филистерами. Вы понимаете: мы бойцы телом и душой. Борьба притягивает наши руки, как магнит притягивает железо. Если борьба и затихла, все-таки мы наших рук не опустим. Мы хотим новой борьбы. Надеюсь, сын мой, что больше объяснять мне нечего: мы бойцы. Все это не беда, плохо бы было, если бы было иначе. Двух товарищей, которые подали друг на друга заявления на предмет исключения из партии, я вместе послал в Венгрию. Из них вышла самая хорошая, подпольная двойка. Ну, выше голову! Ступайте, товарищ! В подпольном секретариате вас уже ждут».

Иллешу удается правдиво показывать все темные стороны революции и, в то же время, выявить всю ее силу только благодаря тому, что с самого начала он подошел к рабочей революции без интеллигентской идеализации, без романтической фантастики, трезво и серьезно, как подобает пролетарскому революционеру.

«Ковер Степана Разина» — последняя повесть Белы Иллеша. Тема ее нова, интересна и оригинальна. В Социалистической Республике Немцев Поволжья, в одном из сел, кулаки, пытавшиеся прежде свергнуть советскую власть вооруженной рукой, позже, воспользовавшись голодом, захватили в свои руки сельский совет и стали «законно» эксплуатировать бедноту. Возвратившийся из Красной армии коммунист — уроженец этого села — Мартин Вагнер, при помощи центральной Советской власти и партии, оказывает экономическую поддержку бедноте, а затем, при помощи своеобразного бедняцкого восстания, вырывает сельский совет из рук кулаков. В повести превосходно выявлены классовые противоречия, разоблачена зверская кулацкая эксплуатация, но нельзя не отметить чрезвычайного выпячивания стихийных способов борьбы с кулачеством. Секретарь партийного комитета Эпштейн указывает Мартину на необходимость вести умелую и тактичную политику, но Мартин поддается стихийному революционному взрыву бедноты. Вполне возможно, что такие случаи были в действительности. Это тем более возможно, что в Республике Немцев Поволжья деревня особенно дифференцирована в классовом отношении, середняцкий слой количественно незна-чителен, и потому классовая противоположность между кулачьем и беднотой выступает особенно резко. Тем не менее, нет никакого сомнения, что в настоящий период революции такая стихийная борьба с кулачеством не правило, а исключение. Партия и пролетариат умеют проводить эту борьбу организованным способом, экономическими методами, а не методами «внеэкономического пробуждения», не в ущерб общей продукции сельского хозяйства. Поэтому, во избежание утери перспективы, следует пожелать, чтобы в дальнейшем Бела Иллеш уделил больше творческого внимания обрисовке организующих сторон революции, обрисовке товарищей Эпштейнов, которые направляют по правильному руслу революционную энергию Мартинов Вагнеров.

Бела Иллеш избегает широких красочных полотен. Он динамичен, как наша эпоха. Действие у него нарастает быстро, стремительно. Его рисунок четок и сух, его характеристики резки и силуэтны. Его произведения — суровые гравюры. Употребляя термин изобразительных искусств, его следует признать графиком, а не живописцем. Но эти лаконические повести и новеллы производят сильнейшее действие, потому что в них бьется пульс нашей эпохи, потому что в них дышит сама жизнь. Каждый, кто ищет искусства, созвучного великим временам решительных классовых битв, должен ознакомиться с произведениями Белы Иллеша. Особенно же рекомендуем их читателям-рабочим.

Г. ЛЕЛЕВИЧ.

Москва, 3 апреля 1925 г.

1. Читать книгу в PDF

Публикация книги осуществлена с целью ознакомления и не преследует никакой коммерческой выгоды. Любое коммерческое и иное использование, кроме предварительного ознакомления, запрещено.

По повести Белы Иллеша "Ковер Степана Разина" в 1927 г. на студии "Немкино" режиссером Всеволодом Массино был снят фильм "Мартин Вагнер" (другие названия фильма "Ковер Стеньки Разина", "На переломе"). В архивах Госфильмофонда (ныне РГАКФД) фильм сохранился без 3-й части. Копия фильма на DVD-диске хранится в Энгельсском краеведческом музее. – Прим. А. Шпак.